,,Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по- новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”. И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже -отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.